Дорогие имена: Владимир Григорьевич Апресов

Материал из Милләттәшләр
Перейти к: навигация, поиск

Спиридонова Вера Михайловна. «Дорогие имена: Владимир Григорьевич Апресов»

Владимир Григорьевич Апрссов, закладывая первые кирпичики в творческий фундамент Казанской консерватории, – сердцем, умом, энергией формировал лучшие ее традиции. Двадцать три года его творческой жизни неразрывно связаны с консерваторией, где он вел класс специального фортепиано, в течение восьми лет возглавлял кафедру, а с 1947 по 1964 год был проректором по научной и учебной работе. Владимир Григорьевич никогда не придерживался нормированного рабочего дня и, казалось даже, по многу дней не уходил из консерватории. И в воскресенье, и в праздничные дни в его кабинете-классе велись творческие беседы, звучала музыка, а когда консерватория за полночь совсем затихала, он, забывая об усталости, начинал заниматься сам. Не помню, чтобы Владимир Григорьевич жаловался на перегрузку или говорил о желанном отдыхе. Для него работа была жизнью, И чем больше интересных дел, тем радостнее и собраннее становится он, тем задорнее блестят глаза за стеклами массивных очков. Поражает, сколько в нем энтузиазма, зажигательной увлеченности, горячей влюбленности в жизнь! Рядом с ним его воспитанники и друзья буквально на глазах становились интереснее, тоньше, глубже. Неуемная тяга к знаниям в областях, далеких от специальности Апресова, пытливость исследователя, стремление проникнуть в суть, сердцевину явления придавали особое обаяние его личности. Чем бы ни увлекался Владимир Григорьевич (а глубокие разносторонние увлечения всю жизнь сопутствовали главному делу — служению Музыке) — фотографией, киносъемками, игрой в пинг-понг, статической тренировкой мышц, а позднее коллекционированием кораллов и минералов, — он делал это всерьез, мастерски и в то же время с детской восторженностью. Человеческий дар Владимира Григорьевича заключался в общительности. Он постоянно стремился поделиться своими мыслями, знаниями. Вспоминаю: он всегда в окружении людей, в центре заинтересованных, спорящих... Еше в студенческие годы Апресов проявил себя зрелым талантливым музыкантом и на Всесоюзном конкурсе молодых исполнителей в 1938 году был удостоен Почетного диплома. Закончив консерваторию дважды — в 1938 году Бакинскую по классу профессора Шароева и в 1940 году Московскую по классу профессора Юдиной, — Апресов получил прекрасную пианистическую школу и неустанно совершенствовал свое мастерство. Владимир Григорьевич активно участвовал в концертной жизни Казани. Концерты и выступления с симфоническим оркестром Владимира Григорьевича характеризует значительность, масштабность исполнявшихся произведений, преобладание крупных форм, драматических концепций. В его репертуаре важное место занимали сочинения Баха, Бетховена, Шопена, Листа, Шостаковича. Естественно, при душевной щедрости, общительности, присущих Владимиру Григорьевичу, педагогика не могла не быть его вторым "я". Он всегда шел в класс, одержимый идеями творческих поисков, экспериментов, и процесс "самодвижения", "саморазвития" не угасал у него с годами. Апресов не боялся признаться, что от одних увлечений отошел, на некоторые вещи смотрит иначе и поиски продолжает. В постоянном движении, которое сочеталось с устойчивостью основных жизненных и педагогических принципов, основная сила Апресова — педагога и музыканта. Апресов не проводил специальных воспитательных "мероприятий". Но те любовь и теплота, с которой он говорил об образе России в рахманиновских произведениях, в пьесах Чайковского из цикла "Времена года", затрагивали тончайшие струны юных сердец. О многом заставляли задуматься примеры из жизни великих музыкантов. Запомнился рассказ Апресова о том, как, придя к С.С. Прокофьеву на несколько минут раньше назначенного времени встречи, он получил урок высочайшей организованности. Сергей Сергеевич, приветливо встретив его и проводив в комнату, взглянул на часы и заметил, что у него еще есть несколько минут. Извинился и ушел завершить работу. Этот эпизод произвел на студентов куда больше впечатления, нежели любые ворчливые назидания о необходимости ценить время. Интересны пианистические взгляды Апресова. Технику пианиста он понимал широко, как сумму средств, позволяющих, передать музыкальное содержание произведений. Признавая, что она в значительной степени индивидуальна, Владимир Григорьевич был убежден, что в ней есть и общие закономерности, которые нужно знать. По его мнению, в воспитании пианистической техники необходимо отталкиваться от общих законов природы, от естественного строения руки. Владимир Григорьевич любил сравнивать состояние рук при игре с состоянием ног при ходьбе, считая последнее эталоном для первого. "Мы не напрягаем ноги при ходьбе, — говорил он, — не поднимаем их выше, чем нужно, чтобы их переставить. Мы почти их не замечаем, и только долгая ходьба напоминает здоровому человеку о существовании ног. Они действуют с необходимым эффектом без лишних затрат. Так должны вести себя и руки играющего пианиста." Не раз говорил Апресов о том, что о педагоге следует судить не столько по тому, как играют его студенты в период учебы, сколько по тому, как они проявят себя позднее как музыканты и как личности. Владимир Григорьевич умел дать такой заряд творческой активности, что его воспитанники и по окончании консерватории продолжали быстро расти и многие достигали в искусстве больших высот. В числе его выпускников известные музыканты и педагоги А. Луппов, А. Миркина, Н. Сабнтовская, Л. Величковская, И. Ванечкина, К. Шашкина, Т. Ахметов. Имела счастье учиться у В.Г. Апресова и автор этих строк. В качестве жизненного и творческого совета Владимир Григорьевич нередко приводил высказывание шахматиста Тартановера: "Те, кто играют плохо и не знают об этом, — невежды, их следует избегать. Те, кто играют хорошо и не знают об этом, — скромные люди, их следует уважать. Те, кто играют плохо и знают об этом, — разумные люди, им следует помогать. Те, кто играют хорошо и знают об этом, — мастера, у них следует учиться." Сам Владимир Григорьевич несомненно был Мастером.

Источники